Интервью с заведующим кафедрой восточно-христианской филологии и Восточных Церквей богословского факультета ПСТГУ, доктором богословия, кандидатом философских наук, доцентом, профессором университета протоиереем Олегом Давыденковым.
Отец Олег, как в Вашу жизнь вошли восточные языки?
Все было достаточно прозаично. В начале 90-х годов, вскоре после открытия Свято-Тихоновского Богословского Института (ныне ПСТГУ), было создано восточное отделение (в настоящее время кафедра восточно-христианской филологии и Восточных Церквей на богословском факультете ПСТГУ). У его истоков стояло несколько молодых востоковедов и преподавателей восточных языков, увлеченных изучением Христианского Востока. Они многое сделали для создания отделения и провели набор первых курсов студентов-восточников. С некоторыми из этих ученых мы и сегодня продолжаем плодотворное сотрудничество.
Однако все эти преподаватели были совместителями, и им было затруднительно помимо преподавания возложить на себя еще и административную работу. Работа же предстояла очень непростая, требовавшая немало сил и времени. Прежде всего необходимо было создать концепцию нового отделения, поскольку в нашей стране не существовало аналогичных учебных подразделений, и было непонятно, в какой учебный стандарт его можно «вписать».
Первоначально наше отделение не было филологическим, студенты получали дипломы теологов и наравне с остальными «богословами» изучали в полном объеме богословские дисциплины, к которым добавлялись курсы восточных и современных европейских языков, а также некоторые востоковедческие предметы. Очень скоро стало очевидно, что, во-первых, для значительного большинства студентов такие нагрузки были просто непосильны, а, во-вторых, учебный план отделения требовал такого количества учебных часов, которое было невозможно вместить ни в один из существовавших учебных стандартов. Для решения этой проблемы было необходимо отказаться от богословского стандарта и перейти на какой-то иной. В качестве вариантов обсуждались исторический, востоковедческий и филологический. Последний в конце концов и был выбран. Этот переход представлял собой исключительно сложную задачу, в частности, требовалась существенная переработка учебных планов и программ, которые только-только начали складываться.
В результате через несколько лет отделение осталось без заведующего, просуществовало в таком режиме несколько месяцев и из-за этого оказалось на грани ликвидации. Тогда ко мне пришла делегация студентов-восточников, чтобы уговорить меня стать заведующим отделением. К тому времени у меня уже был небольшой опыт занятий ориентальным богословием, и я согласился стать заведующим. И, поскольку было бы странно руководителю восточного отделения совсем не знать восточных языков, мне пришлось с этого времени занятья их изучением.
С какой целью создавалось отделение?
Мы видели свою цель в том, чтобы хоть в самой малой степени поспособствовать преодолению того огромного разрыва между отечественной и мировой наукой в области восточно-христианских исследований, который образовался в ХХ столетии. До 1917 г. русская школа христианской ориенталистики была одной из лучших в мире. В Российской империи были выдающиеся ученые-ориенталисты, которых знали, высоко ценили и до сих пор ценят за рубежом. В советское время все эти исследования были полностью свернуты, потому что коммунистической власти это было не нужно. Языки Христианского Востока, кроме арабского, не преподавались. Причем арабский язык преподавался либо с чисто светских позиций, либо, в крайнем случае, как язык мусульманской культуры. В качестве языка христианской культуры арабский большевиков не интересовал. Остальные восточные языки, такие как коптский, древнеэфиопский, сирийский, вообще нигде не изучали. Для них даже был придуман такой ярлык — «клерикальные языки», так как почти вся литература на этих языках является церковной, христианской.
То немногое, что было сделано в области восточно-христианских исследований в советское время, — это заслуга либо ученых еще дореволюционной школы, которые продолжали свои исследования, нередко «в стол», без надежды их опубликовать, либо отдельных исследователей-энтузиастов, самостоятельно изучавших восточные языки и пытавшихся хотя бы что-то сделать в этой научной области. В результате в области христианской ориенталистики мы страшно отстали от зарубежной науки, поскольку и в Европе, и в США XX век стал временем расцвета восточно-христианских исследований. И для того, чтобы этот отрыв хоть немного сократить, освоить то, что сделано в мировой науке в XX в. в этом направлении, и было создано наше отделение.
В СССР исторические исследования, так или иначе касающиеся Христианского Востока, были сосредоточены, главным образом, в Северной столице, в Восточном Институте при Университете. После падения коммунистического режима необходимость создания и в Москве некоторого центра восточно-христианских исследований многими ощущалась, поскольку невозможно было мириться с тем, что огромный и интереснейший пласт гуманитарного знания фактически выпал из отечественного научного поля. Можно сказать, что эта идея витала в воздухе. Таким образом, наш Университет первым откликнулся на это требование времени.
Какой был Ваш первый восточный язык?
Сначала я стал учить «латынь Востока», арабский язык. С арабским с самого начала дела у нас обстояли неплохо, найти преподавателей арабского языка не было большой проблемой, и учебных пособий для изучения арабского языка было достаточно. Когда же у нас возникла идея набрать группу эфиопистов, то возникли проблемы: по эфиопскому языку (геэзу) практически не было специалистов, т. к. в советское время в Москве этот язык ни в одном учебном заведении не изучался. Насколько я помню, в 90-е гг. на всю Москву людей, знавших геэз, было человек пять. В Санкт-Петербурге несколько больше, потому что там в Восточном институте все же преподавали этот язык ограниченному числу студентов. Не было и учебников по эфиопскому. Тогда мне пришлось заняться геэзом и даже составить учебное пособие, которое стало первым русскоязычным пособием по эфиопскому языку.
Как возникла потребность изучения именно древнеэфиопского языка?
Если заниматься христианским Востоком, то было бы странно игнорировать одну из самых интересных стран этого региона — Эфиопию. Заниматься же эфиопским христианством без знания геэза — это все равно, что изучать, например, средневековое западное христианство, не зная латыни. Эфиопская литература вплоть до 20-х гг. ХХ в., по крайней мере, на 90% создавалась на этом классическом литературном языке. Знание современных эфиопских языков, в частности, амхарского, который в ХХ в. был государственным, а сейчас является, наряду с английским, языком межэтнического общения в современной Эфиопии, не может компенсировать незнакомство с геэзом, ведь до начала ХХ в. объем написанной на амхарском литературы невелик. Поэтому для подготовки эфиописта, способного работать с эфиопской христианской литературой и источниками, без геэза обойтись никак нельзя.
Сколько языков сейчас изучают студенты на Вашем отделении и какие?
Если не считать церковно-славянского языка, который входит в богословский минимум и в ПСТГУ изучается всеми, наши студенты изучают пять или шесть языков. В программе предусмотрено обязательное изучение двух восточных языков: язык специализации изучается все четыре года обучения; с 3-го курса добавляется второй восточный язык. Естественно, за два года в совершенстве овладеть восточным языком весьма трудно, поэтому главная цель курса второго восточного языка заключается в том, чтобы дать прочную базу для тех, кто собирается в дальнейшем поступать в магистратуру и заниматься наукой, чтобы, опираясь на это основание, те, у кого в этом будет потребность, могли усовершенствовать свои знания. Также изучаются классические языки. Поскольку учебный план у восточников достаточно насыщенный, несколько лет назад классические языки частично были отнесены к предметам по выбору. Древнегреческий язык, обязательный на 1–2-ом курсах, с 3-го курса становится факультативным. Латынь изучается два года как предмет по выбору. Студенты изучают и два современных европейских языка: один с 1 по 4 курс; второй — с 3-го курса.
Какие восточные языки изучают на отделении?
Каждый год мы набираем одну группу на определенный язык специализации, который известен заранее, и абитуриент знает, на какой именно восточный язык он поступает. Языки чередуются: один год набирается группа на арабский язык, на следующий год — либо сирийский, либо эфиопский, либо коптский, в зависимости от возможностей нашей кафедры, затем опять арабский и т. д. У нас есть опыт преподавания и грузинского языка, в том числе в качестве языка специализации, но в настоящее время грузинский не преподается. Эфиописты наряду с геэзом изучают и амхарский язык.
Ваши выпускницы, во время обучения в Баламандском университете (Ливан) первую сессию сдавали на английском языке, а последующие сессии, их диссертации и защита магистерских были на арабском. Это университет дает такую языковую подготовку?
Да, кроме ПСТГУ, они больше нигде не учили арабский, и это свидетельствует о хорошем уровне преподавания. У нас очень хорошие преподаватели арабского языка, среди которых нельзя не назвать Владимира Васильевича Лебедева, под его руководством разработана линейка специальных пособий по арабскому языку как языку арабо-христианской культуры. Раньше на русском языке не существовало учебных пособий по Christian Arabic. У нас имеется три учебных пособия: начальный, основной и продвинутый курсы. Три эти книги так и называются – «Арабский язык для изучающих арабо-христианскую культуру». Эти пособия позволяют с самого начала изучать арабский язык с определенной целью — читать христианскую литературу на арабском языке, имеющем свои особенности, прежде всего лексические. В Баламанде, насколько мне известно, представителей профессорско-преподавательской корпорации весьма удивляло то, что наши выпускницы очень хорошо знают арабо-христианскую лексику (церковные реалии, библейская лексика, богословская терминология и т.д.).
Это заслуга кафедры? Расскажите, какую работу она проводит?
Помимо учебного процесса на кафедре осуществляется издательская и научная деятельность. Кафедра издает как учебную, так и научную и научно-популярную литературу, посвященную Христианскому Востоку. Один номер университетского «Вестника» III-й серии «Фиолология» (всего в течение года выходит пять номеров) полностью посвящен восточно-христианской тематике. Можно сказать, что благодаря нашей кафедре в рамках этой серии фактически выходит ежегодный журнал, посвященный Христианскому Востоку. Это единственное в стране ВАКовское издание, посвященное ориентальному христианству. Ежегодно в течение уже многих лет силами кафедры в рамках Ежегодной научной конференции ПСТГУ организуется работа секции «Литературное наследие и история Христианского Востока», в работе которой принимают участие ведущие специалисты в области восточно-христианских исследований.
Кого готовит отделение, в каких областях выпускаются специалисты?
Наши выпускники получают диплом филолога, в котором написано – «Филолог, зарубежная литература». Долгое время наше отделение находилось на филологическом факультете, и в 2006 г. в рамках образовательного стандарта «Филология» усилиями нашего коллектива было подготовлено открытие новой специализации «Древние языки христианского Востока». Хотя специализация у нас и филологическая, мы заметно отличаемся от других филологов (отечественная филология, романская филология и т.д.). Так, темы курсовых и дипломов, а, как следствие, и научные интересы, у наших студентов часто оказываются ближе к богословским, чем к чисто филологическим.
Конечно, и в работах наших студентов присутствует определенная филологическая компонента. Однако, тексты, источники, с которыми они работают, являются преимущественно богословскими, церковно-историческими, агиографическими и т. п. Все это требует других научных руководителей и преподавателей, других пособий, другого наполнения библиотеки. Например, библиотека богословского факультета в большей степени отвечает требованиям наших студентов, чем библиотека небогословских гуманитарных факультетов на Иловайской улице. В силу этого было принято решение о целесообразности перевода отделения на богословский факультет. Впрочем, здесь мы не были первопроходцами, сначала на богословский факультет перешло отделение древнехристианской письменности, которое ориентировано на изучение христианской литературы на греческом и латинском языках. И через пару лет, когда стало понятно, что этот переход на богословский факультет себя оправдал, мы также приняли решение о переходе на богословский факультет.
Какие студенты учатся у вас?
Студенты очень разные. Не думаю, что они как-то принципиально отличаются от других студентов БФ. К сожалению, не все выдерживают учебные нагрузки. От общего числа поступивших до диплома доходит около половины. Объективно это, пожалуй, самое непростое отделение в университете. Даже на отделении древнехристианской письменности, где учиться тоже непросто, нагрузки несколько меньше.
Каких абитуриентов Вы ждете?
Любому преподавателю хочется работать с мотивированными и настроенными на серьезную работу студентами. В первую очередь, наш абитуриент определенно должен интересоваться языками вообще. И, конечно, совсем замечательно, если имеется особый интерес к древним и восточным языкам. Если у поступающего нет интереса к лингвистике, к филологии в целом, учиться будет тяжело. Во-вторых, нужны и определенные способности. Если у человека совсем нет способностей к языкам, он не сможет, даже при желании, справиться с такой программой. В-третьих, наша кафедра интересна для людей, которые нацелены на научную работу, тех, кто имеет желание заниматься наукой. Конечно, не все наши выпускники работают по специальности. Однако хорошо известно, что люди, получающие серьезное, качественное образование, как правило, неплохо устраиваются в жизни, даже если сфера их деятельности далека от специальности, указанной в их дипломе. Это объясняется тем, что такие люди умеют систематически и упорно работать и учиться. При наличии таких навыков человек достаточно легко приобретает дополнительные знания, которые необходимы ему в его трудовой деятельности.
Для абитуриента не всегда может быть очевидным, что такое «заниматься наукой». Не могли бы Вы пояснить, что из себя представляют занятия наукой?
В основном, это работа с источниками, с текстами на восточных языках. Переводы этих текстов на русский язык и их исследования, которые могут проводиться с различных точек зрения: филологической, богословской, церковно-исторической, культурологической, религиоведческой, общественно-политической.
Человек, изучающий иностранный язык, открывает для себя мир языка, мир стран, которые на нем говорят. Когда изучают древние восточные языки, какие миры открываются вашим студентам?
Можно открыть для себя очень много интересных вещей. В целом ориентальное христианство у нас вообще мало кому известно. Что знают в массе своей даже образованные люди, скажем, о коптах, об эфиопских или сирийских христианах? Об арабах-христианах многие вообще никогда не слышали. Человек, начиная изучать эти языки, знакомясь с литературой, историей, культурой этих общин, открывает для себя интересный мир очень своеобразного христианства, которое, с одной стороны, похоже на наше Православие, а с другой, имеет множество отличительных особенностей.
Какие существуют возможности для тех студентов, которые хотят продолжить обучение?
Пока у нас существует общая магистратура с кафедрой древнехристианской письменности, где приходится соблюдать баланс между интересами кафедры древнехристианской письменности и нашей кафедрой. В 2020 году мы, возможно, в первый раз сможем принять несколько наших выпускников, настроенных на продолжение обучения. Если раньше поступали отдельные студенты, то теперь, надеемся, будет целая группа. Для нашей кафедры это будет первый опыт. До этого наши выпускники поступали в магистратуру других вузов, в частности, в Институт восточных культур при РГГУ, или учились за границей, как, например, Юлия Цыганок и Александра Репкина в Баламандском университете в Ливане. Так что чисто ориентальной магистратуры у нас пока нет.
Какова концепция образования на кафедре восточно-христианской филологии?
Основной целью нашей деятельности мы видим подготовку специалиста, который имел бы базовое образование, необходимое для того, чтобы заниматься восточно-христианскими исследованиями. В соответствии с этой целью создавались и учебные планы нашей специализации. У нас и в советское, и в постсоветское время Христианским Востоком занимаются в основном три категории ученых. Это либо светские востоковеды, которые каким-то образом заинтересовались ориентальным христианством. Либо это богословы, которые через богословие, обычно греческое, пришли к пониманию, что христианское богословие, в том числе и православное, не ограничивается греческой и латинской богословскими традициями. Либо это филологи-классики, которые, занимаясь, например, византийской литературой и культурой, открыли для себя мир культуры восточно-христианской. За редкими исключениями, представители ни одной из трех указанных категорий не обладают достаточными знаниями и компетенциями для того, чтобы полноценно заниматься исследованиями Христианского Востока.
Наша же цель — подготовка специалиста, который знал бы все, что необходимо для занятий Христианским Востоком. Прежде всего, необходима соответствующая языковая подготовка. Помимо знания восточных языков она предполагает основательное знакомство и с классическими языками, прежде всего с греческим, так как восточная-христианская письменность с литературой греческой, византийской достаточно тесно связана, и с современными европейскими языками. Необходим также и определенный минимум богословских знаний, потому что заниматься письменностью и культурой Христианского Востока, не имея богословской подготовки, невозможно. Кроме того, необходим еще минимум востоковедческих знаний, т. е. знаний о том, что такое Христианский Восток в целом (география, политическая и этническая история, современное состояние, восточно-христианские этно-конфессиональные общества, нехристианские религии этого региона, прежде всего, ислам), каким образом его история вписывается в мировую и региональную историю. Без всего этого полноценно заниматься Христианским Востоком невозможно.
Куда устраиваются выпускники кафедры с таким уникальным набором компетенций?
По-разному. Некоторые занимаются научной (Институт Всеобщей истории, Институт Востоковедения) или научно-издательской (НИЦ «Православная энциклопедия») деятельностью. Многие выпускники занимаются преподаванием, причем не только восточных языков, но и классических, и даже современных языков. Преподают в самых разных местах. Например, одна наша выпускница преподает в Высшей Школе Экономики. В ПСТГУ за все время его существования преподавало более десятка наших выпускников, несколько из них работают и сейчас. Преподают наши выпускники и в духовных семинариях, и в православных гимназиях, и в общеобразовательных школах. Есть такие, кто работали и работают в издательствах, музеях и др. местах.
Некоторые выбирают путь служения Церкви: один выпускник — сотрудник ОВЦС, он уже диакон, другой заканчивает Сретенскую духовную семинарию. Есть среди выпускников кафедры и те, кто имеют ученые степени: семь человек защитили кандидатские диссертации, один выпускник — кандидатскую по богословию, а двое получили степень доктора PhD (одна выпускница в Оксфорде, а другая в этом году в Гамбурге). У выпускников кафедры есть возможность продолжать образование (Баламандский университет, Институт восточных языков в Париже) и проходить стажировки (Университет Гумбольта в Берлине) за рубежом.
Приходилось ли Вам от кого-то со стороны слышать отзывы о ваших выпускниках, об уровне их подготовки?
Как известно, деятельность как отдельного человека, так и некоторой корпорации следует оценивать по их высшим достижениям. О наших лучших выпускниках отзывы очень хорошие, в том числе и со стороны иностранных коллег. Когда несколько лет назад наша выпускница прибыла продолжать учебу в Гамбург, в Центр эфиопских исследований, ее руководители — а это известные профессора, эфиописты мирового уровня — отметили очень высокий уровень ее подготовки: и языковой, и богословской, и страноведческой.
Две наших выпускницы произвели самое благоприятное впечатление в Баламанде. Одна из них на защите магистерской работы получила самый высокий балл за всю историю существования магистерской программы в этом учебном заведении. При том, что и диплом был написан, и защита проходила на арабском языке. Одним бывшим нашим студентом, который, кстати, у нас ничем особо не выделялся, весьма довольны в парижском институте восточных языков. Год назад на нашей кафедре четыре месяца проходил стажировку студент из Оксфорда, который в своем университете был круглым отличником. Он остался очень доволен как общей атмосферой нашего вуза, так и уровнем преподавания на нашей кафедре.
Что ждет абитуриентов, которые выберут обучение по вашему направлению?
Здесь можно получить уникальные знания, которые в настоящее время нигде больше в нашей стране получить невозможно.
протоиерей Олег Давыденков
