Поздравляю вас, дорогие отцы, братия и сестры, с днем памяти святителя- исповедника Афанасия, епископа Ковровского! Всех причастников поздравляю с принятием Святых Христовых Таин! Поздравляю наш факультет церковного пения, который избрал святителя Афанасия своим покровителем и уже много лет особенно чтит его память.
Вы все, конечно, знаете житие святителя Афанасия, многие из вас, почти все, бывали в Петушках, в его доме, были у его мощей во Владимире. Но я хочу сказать несколько слов о том, что для многих неизвестно.
Святитель Афанасий был одним из молодых участников Собора 1917–1918 годов. На Соборе известному ученому, профессору Петроградского университета Борису Тураеву и молодому игумену Афанасию было поручено составить службу всем святым, в земле Российской просиявшим. Тураев вскоре умер, не закончив труд. В 1921 году игумен Афанасий был рукоположен во епископа Ковровского, викария Владимирской епархии, которую возглавлял митрополит Сергий (Страгородский). Владыка Сергий был одним из самых авторитетных епископов и богословов в Русской Церкви. В декабре 1925 года патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) составил завещание на случай своего ареста, в котором указал нескольких кандидатов на должность временно исполняющих обязанности заместителя патриаршего Местоблюстителя, и первым из них был назван митрополит Сергий. Митрополит Петр был вскоре арестован, и митрополит Сергий стал во главе церковно-административного управления и продолжал борьбу с обновленчеством.
Но советская власть и органы ГПУ, которые специально занимались разрушением Церкви, не могли оставить его в покое. Власти стали организовывать еще один раскол во главе с архиепископом Екатеринбургским Григорием (Яцковским). Немного позже, в связи с попыткой тайно избрать Патриарха путем опроса архиереев, митрополит Сергий, а с ним и владыка Афанасий были арестованы. Возможно, под угрозой ареста его сестры и других епископов митрополит Сергий согласился на компромиссы, выдвигаемые органами ГПУ, и его выпустили на свободу. Освободившись из тюрьмы весной 1927 года, митрополит Сергий летом того же года издал документ (по всей вероятности, написанный под контролем ОГПУ), который вошел в историю под названием «Декларация 1927 года».
В этой Декларации было сказано, что советская власть не преследует Церковь, а преследуются только враги советской власти, контрреволюционеры. Также говорилось, что мы, верующие люди, хотим сознавать Советский Союз своей родиной, «радости которой – наши радости, и беды – наши беды», и в качестве примера таких бед было указано на убийство советского посла в Варшаве (имеется в виду убийство Войкова – одного из тех, кто расстреливал Царскую семью). В конце Декларации содержалась благодарность советской власти за внимание к нуждам Церкви. Принятие или непринятие этой Декларации для ОГПУ, а потом для НКВД стало критерием благонадежности в отношении советской власти. Неблагонадежных епископов перемещали в дальние епархии, а то и, обвиняя в контрреволюционности, подвергали аресту. С издания Декларации началась большая смута в Русской Церкви.
Многие поняли, что митрополит Сергий не выдержал, что его заставили так поступить. Это было уже не впервые: в 1922 году, когда началось изъятие церковных ценностей и органами ГПУ была организована обновленческая якобы церковная организация во главе с епископом Антонином (Грановским), Введенским, Красницким и другими обновленцами, когда был арестован Патриарх Тихон, митрополит Сергий под давлением советской власти подписал «Меморандум трех», где призвал всех подчиниться обновленческому ВЦУ. Потом митрополит Сергий покаялся и публично просил прощения у Патриарха Тихона. Патриарх его простил и восстановил его в сане митрополита. Но после того эпизода прошло пять лет, и вот митрополит Сергий снова не выдержал.
Беда была даже не в том, что в Декларации звучали неприемлемые для церковных людей слова. Было понятно, что это – начало нового этапа гонений, что теперь с помощью этой Декларации будут разделять всех на тех, кто принял Декларацию, и тех, кто не принял, и будут по частям уничтожать сначала одних, потом других. Поэтому все, кому был дорог Патриарх Тихон, наследие Патриарха Тихона, который призывал на подвиг, призывал страдать и идти на смерть, но не изменять Церкви, все эти люди отложились от митрополита Сергия, прервали с ним общение. Возникла так называемая антисергианская оппозиция, или движение «непоминающих», потому что они отказались поминать митрополита Сергия и советскую власть на Литургии. Но было много и тех, кто считал, что нельзя разделяться, и остались с митрополитом Сергием.
От митрополита Сергия отложилась тогда большая часть епископата Русской Церкви, а также много священников. Их быстро стали арестовывать и расстреливать. Но, прежде чем арестовать наиболее авторитетных иерархов, советская власть требовала от митрополита Сергия, чтобы он запрещал их в служении за непослушание, за то, что они не приняли Декларацию, которая отрицала гонения на Церковь и утверждала, что арестованное духовенство заключено в тюрьмы и лагеря, отправлено в далекие ссылки не за веру, а за контрреволюционную деятельность. Запрещенных митрополитом Сергием власть преследовала как контрреволюционеров. Сказав первую букву, приходится проговорить весь алфавит. Заместитель Местоблюстителя стал запрещать в служении исповедников и мучеников – самых лучших, величайших святых подвижников нашей Церкви. Он запретил в служении даже митрополита Кирилла (Смирнова), названного Патриархом Тихоном первым кандидатом в Местоблюстители патриаршего престола, а потом тайно выбранного Патриархом подавляющим большинством епископов, митрополита Иосифа (Петровых) и много других епископов, грозил запретить митрополита Агафангела (Преображенского).
Владыка Афанасий был викарием митрополита Сергия, то есть был прямо ему подчинен. Это делало его положение особенно трудным: викарий должен быть во всем послушен своему правящему архиерею. Но владыка Афанасий тоже отложился от митрополита Сергия и перестал его поминать. В течение 30 лет святитель прошел множество тюрем и ссылок, лагерей. Где он только не был – в самых разных концах нашей страны, в лагерях и узах, в тяжелых работах. Работал на лесоповале, на лагерной лесобирже, на строительстве круглолежневой дороги, плел лапти, а когда стал инвалидом, его сделали ассенизатором – он должен был чистить общественные туалеты в лагерях. В 1937 году были расстреляны митрополит Петр, митрополиты Кирилл и Иосиф, архиепископы Серафим (Самойлович), Феодор (Поздеевский), епископы Серафим (Звездинский), Арсений (Жадановский) и многие другие, в 1928 году умер священноисповедник митрополит Агафангел. Со временем, когда большая часть оппозиционных епископов была расстреляна, владыка Афанасий стал духовным ориентиром для тех, кто не согласился с митрополитом Сергием.
Трудно даже сейчас вам объяснить, а вам трудно понять, что это все значило… Митрополит Петр был назначен Патриархом Тихоном и утвержден почти всеми епископами Русской Церкви в должности Местоблюстителя патриаршего престола. Четыре года он провел в ссылке в Заполярье и в разных тюрьмах, потом еще восемь лет был в заключении в одиночной камере в Верхнеуральске, но весь православный мир его чтил, все православные люди Русской Церкви в России и в эмиграции его поминали как главу Русской Церкви. Но в 1934 году Временный Синод объявил митрополита Сергия Блаженнейшим Местоблюстителем патриаршего престола, как будто митрополита Петра уже не было. Владыка Афанасий, который был в ссылке вместе с митрополитом Кириллом и считал себя его духовным чадом, не мог принять такую линию митрополита Сергия.
Так прошли долгие годы. После войны из непоминающих уже почти никого не осталось в живых. Но был жив владыка Афанасий. В 1944 году ставший Патриархом митрополит Сергий скончался, а в 1945 году был избран Патриарх Алексий I. В гостинице «Москва» были собраны оставшиеся епископы, их было немного. Пригласили также представителей других Православных Церквей. Свидетели потом рассказывали, что всю ночь этих епископов из их номеров приводили в определенную комнату и спрашивали: «Владыка, Вы знаете, за кого Вам нужно завтра голосовать?» «Да, знаю». «За кого?» «За митрополита Алексия». «Ну смотрите, Владыка, если Вы проголосуете иначе, знаете, что будет». Так всех епископов ночью накануне Собора проверили, а утром на Соборе каждого епископа, который должен был голосовать, вызывали по имени. Он должен был встать, и тогда его спрашивали: «Владыка такой-то, Ваша епархия и Вы за кого голосуете, кого Вы хотите выбрать Патриархом?» И он вслух (никаких тайных выборов быть не могло) должен был сказать: «Наша епархия и я, мы голосуем за митрополита Алексия». В итоге все проголосовали единогласно за митрополита Алексия. Не все знали, как это происходило, но все понимали, что по-другому быть просто не могло. «Непоминающие» – те, кто был в оппозиции к митрополиту Сергию – решили, что митрополит Алексий – это преемник митрополита Сергия: он был его ближайшим помощником, членом его Временного Синода, поэтому он будет продолжать ту же линию и его нельзя поминать, нельзя с ним служить, нужно оставаться в оппозиции.
Но владыка Афанасий уже в 1945 г. решил иначе и в 1955 г. написал два письма своим духовным чадам о том, что нужно воссоединиться и поминать Патриарха Алексия, что нужно прекратить раскол. Те, кто оставался в оппозиции, не могли этого понять, они решили, что владыка Афанасий тоже сломался, тоже предал, что его замучили и заставили это сказать. Но письма святителя Афанасия были написаны не официально, не публично, а тайно. И те, кто любил и знал владыку Афанасия, понимали, что его сломать невозможно, что он написал это от чистого сердца, поэтому они послушались его и воссоединились с Церковью, которую возглавлял Патриарх Алексий.
Одновременно такой же удивительный подвиг совершил вдали от России, в Болгарии, ныне прославленный в лике святых архиепископ Серафим (Соболев). Он был в Зарубежной Церкви, которая не принимала митрополита Сергия и не общалась с ним. Но, когда был избран Патриарх Алексий, владыка Серафим перешел из Зарубежной Церкви в патриаршую Русскую Церковь, принял Патриарха Алексия и призвал всех с ним воссоединиться. Святитель Серафим ничего не знал про владыку Афанасия. Так Дух Святой действовал через Своих святых избранников. Благодаря им это мучительное разделение было преодолено. Какой силой духа нужно было обладать, как нужно было чувствовать волю Божию, чтобы пойти наперекор доводам единомышленников, всему тому, что сам отстаивал в течение десятков лет, за что страдал?… Но святитель Афанасий понял, что нужно преодолеть разделение, что необходимо воссоединиться. И многие пребывавшие в так называемой «правой церковной оппозиции» послушались владыку Афанасия и пришли в Церковь.
Владыка Афанасий не был за это никак награжден, никаких выгод от этого не имел. Он пробыл в лагерях до последнего. Когда умер Сталин, в 1954 г., владыку вместе с другими политзаключенными тоже наконец освободили из лагеря и отправили в Зубово-Полянский инвалидный дом в Мордовии. Оттуда владыку взял его духовный сын, Георгий Седов, который в это время был старостой Воскресенского собора в г. Тутаеве. В 1955 г. святителя Афанасия поселили в маленьком домике в Петушках. Там святитель устроил себе престол и тайно совершал Литургию. К нему ездили из Москвы несколько старушек, несколько человек. Я еще помню это время и очень жалею, что не смог тогда поехать к владыке.
В этом маленьком домике, в убожестве, в бедности владыка Афанасий прожил свои последние годы. Патриарх Алексий принял святителя в общение и попросил его возглавить созданную тогда богослужебно-календарную комиссию. Все годы своих тюрем, ссылок, лагерей владыка Афанасий продолжал работать над службой всем русским святым. Эта служба была им закончена и издана еще при советской власти, хотя и с уродливой правкой. Полностью она ходила в машинописных рукописях, и мы знали отдельные стихиры из этой службы.
Никто не мог представить себе в то время, что этот больной, немощный, простой, всем доступный, ласковый и добрый дедушка на самом деле – великий святой. Те, кто его знал, его очень чтили, уважали, но о канонизации не могло быть и речи. Когда готовился Юбилейный Собор 2000 года и было принято решение прославить Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской, тогда владыку Афанасия в список святых членов Собора новомучеников и исповедников не предполагали включать. Будучи членом комиссии по канонизации, я позвонил митрополиту Владимирскому, владыке Евлогию (почившему год назад, тоже, конечно, святому человеку), и говорю ему: «Владыка, пришлите жизнеописание владыки Афанасия, его можно включить в списки на канонизацию». Он говорит: «Хорошо, только там еще много работы, материал собирать надо». «Надо спешить, потому что скоро будет Собор. Если вовремя не пришлете, то не впишут имя владыки Афанасия». «Мы, наверное, не успеем». Пришлось опять позвонить и сказать: «Владыка, пришлите то, что у Вас есть, мы сами все сделаем». Владыка Евлогий прислал, мы составили житие святителя Афанасия, и он был прославлен. Когда владыка Афанасий был прославлен, владыка Евлогий пригласил меня во Владимир, и я участвовал в обретении мощей святителя Афанасия.
Потом, 29 октября 2000 г., от кладбищенской церкви, рядом с которой был погребен владыка Афанасий и в которой были положены его мощи, когда их обрели, огромный крестный ход сопровождал гроб с мощами святителя в Богородице-Рождественский монастырь в центре Владимира, где когда-то он был наместником. Шли тысячи людей, митрополиты, несколько епископов, священники, монахи, весь православный Владимир. Многие приехали из разных городов, в их числе Рязанский митрополит Симон и Ярославский архиепископ Михей. Крестный ход шел прямо по мостовой, ради него перекрыли движение, потому что всю Владимирскую дорогу, так называемую «Владимирку», занял крестный ход. Сбоку по тротуару шла старушка, Нина Сергеевна Фиолетова – келейница владыки Афанасия. А много лет назад все было наоборот: владыка был арестован и его допрашивали в следственной тюрьме, которая находилась в Богородице-Рождественском монастыре (монастырь был закрыт, и в нем находилось ГПУ-НКВД и следственная тюрьма). Там допрашивали владыку, там же он был заключен. Когда ему был вынесен приговор, его под конвоем вели по Владимирской дороге из следственной тюрьмы, из Богородице-Рождественского монастыря на окраину Владимира – в пересыльную тюрьму. Эта пересыльная тюрьма находится вплотную к кладбищу, только стена тюрьмы отделяет ее от кладбища. А по обочине «Владимирки» шла рядом, провожая владыку, Нина Сергеевна Фиолетова. В 1962 году за стеной этой тюрьмы, около храма был погребен владыка Афанасий. А теперь от этой тюрьмы его мощи несли крестным ходом в Богородице-Рождественский монастырь, который опять открыт и где теперь люди молятся владыке Афанасию.
С каждым годом слава святителя Афанасия, его почитание возрастают. С каждым годом мы все лучше понимаем величие этого святого – не гордого, не властного, который никогда не стремился ни к какой карьере. Он стремился только к одному – быть верным Христу. Эту верность свою он соблюл до самой смерти – вопреки священноначалию, вопреки некоторым своим единомышленникам по оппозиции, которые не хотели прекращать раскол, вопреки общественному мнению. Для него был только один закон – это воля Божия, он слушал только Бога. Теперь мы имеем такого небесного покровителя. Дай Бог, чтобы образ святителя Афанасия, его молитвы, удивительное наследие - мученической кровью написанные его стихиры, чтобы все это жило в наших сердцах.
Протоиерей Владимир Воробьев
