На протяжении десятков лет в историографии Московской Патриархии имело место всего лишь одно мнение – об отрицательном отношении Патриарха Тихона к Русской Православной Церкви заграницей (РПЦЗ). К сожалению, закрытость архивов и идеологический контроль со стороны коммунистической власти не могли привести к другому выводу и в настоящее время такие труды не могут восприниматься всерьез. Только в 1990-е гг., когда появилась возможность исследовать законодательные и делопроизводственные документы, появилась возможность оценить ситуацию во взаимоотношениях между Патриархом Тихоном и Русской Зарубежной Церковью.
Первые свидетельства такого рода относятся к периоду, когда Высшее церковное управление находилось еще не за границей, а на Юге России. В крымский период своего существования (с начала 1920 г.) это управление почти полностью состояло из архиереев, оставивших свои кафедры. Тем не менее, решения, принятые ВЦУ, были признаны Патриархом Тихоном. Следующие документы относятся уже к пребыванию ВЦУ за границами Отечества.
Указ № 362 от 20 ноября 1920 г.
Ключевое значение для РПЦЗ имел документ, появившийся сразу после эвакуации ВЦУ из Крыма. Речь идет о постановлении совместного заседания Синода и Высшего Церковного совета, преподанного в виде указа Патриарха Тихона № 362 от 20 ноября 1920 года. Этот указ разрешал архиереям, отрезанным от священноначалия, создавать митрополичьи округа под руководством старейшего иерарха. Иерархам, отделенным от России, предоставлялись широкие полномочия.
Впоследствии, в годы разделения между Московской Патриархией и Зарубежным Синодом этот указ стал предметом споров. Противники РПЦЗ относили этот указ лишь к епархиальным архиереям, оказавшимся вне Советской России. При этом епархии должны быть «соседними». Защитники каноничности РПЦЗ указывали, что указ был применим и для зарубежья, так как в состав РПЦЗ входили не только архиереи-беженцы, но и правящие архиереи зарубежных епархий Российской Церкви, а также иерархи, поставленные на кафедры после изгнания и признанные Патриархом Тихоном.
Далее, в ХХ в. с развитием коммуникаций «соседство» уже не подразумевало географическую близость и могло пониматься как схожесть условий. Косвенное подтверждение допустимости принятого в РПЦЗ толкования указа появилось спустя 80 с лишним лет – ссылка на указ № 362 была оставлена в «Положении о Русской Православной Церкви заграницей» после ее объединения с Церковью в Отечестве в 2007 г.[1]
Указ № 424 от 8 апреля 1921 г.
Следующий документ – указ № 424 от 8 апреля 1921 г. о назначении архиепископа Евлогия (Георгиевского) в Западную Европу. Согласно этому указу, Патриарх Тихон признавал назначение иерарха, сделанное Зарубежным ВЦУ. «В виду состоявшегося постановления ВЦУ заграницей, - говорилось в документе, - считать Православные Русские Церкви в Западной Европе находящимися временно <…> под управлением Преосвященного Волынского Евлогия»[2].
Как видим, в указе прямо говорится о заграничном ВЦУ, то есть весной 1921 г. Патриарх Тихон его полномочия признавал. Это подтверждается и частной перепиской Святейшего. 12 июня 1921 г. Патриарх Тихон писал митрополиту Евлогию: «Ваше назначение временно заведовать Западно-Европ[ейскими] церквами мы подтверждаем». Из писем святителя Тихон следует, что он признавал законным и назначение в Америку митрополита Платона (Рождественского), сделанное тем же Зарубежным ВЦУ[3].
Благословение Высшему церковному управлению в мае-июне 1921 г.
В мае или июне 1921 г. Патриарх Тихон дал благословение Зарубежному ВЦУ, находившемуся тогда в Константинополе. Об этом Патриарх Тихон заявил на допросе в ОГПУ 30 января 1923 г. Однако этот документ в эмиграцию не дошел[4].
Указ Патриарха Тихона от 13 октября 1921 г.
В июле 1921 г. архиереи Зарубежной Церкви направили Патриарху письмо с просьбой подчинить Зарубежному ВЦУ все русские епархии и приходы вне России, а также учредить в эмиграции должность патриаршего наместника. Патриарх, Святейший Синод и Высший церковный совет 13 октября 1921 г. издали постановление № 98, в соответствии с которым расширение полномочий ВЦУ и учреждение должности наместника было признано нецелесообразным. При этом Зарубежное ВЦУ в этом определении было оставлено с прежними полномочиями[5]. Неизвестно, какие именно полномочия имелись в виду. Но то, что святитель в тот момент продолжал признавать законность ВЦУ, представляется бесспорным.
Послание Патриарха Тихона Сербскому Патриарху Димитрию.
Косвенным свидетельством признания московской церковной властью Зарубежного ВЦУ является послание Патриарха Тихона Сербскому Патриарху Димитрию от 16 марта 1922 г., где упоминался «временный приют», данный Сербской Церковью русским архиереям. Это послание имеет бóльшее значение, чем может показаться, поскольку Сербская Церковь не просто приютила беженцев, но и на соборном уровне 31 августа 1921 г. благословила деятельность Русского церковного управления за границей[6].
Разговор Патриарха Тихона с Э. Колтоном.
Прежде чем говорить о важном для Русской Зарубежной Церкви указе № 348 следует сказать о событии, которые ему предшествовали. Это разговор Патриарха с секретарем Американского Христианского Союза Молодых Людей и представителем Североамериканской митрополии Этаном Колтоном. Вместе с протоиереем Феодором Пашковским весной 1922 г. Колтон посетил Патриарха. Последняя встреча состоялась 3 мая 1922 г. Однако содержание их бесед до сих пор представляется туманным. Речь шла о назначении в Северную Америку митрополита Платона, который уже управлял Североамериканской епархией по благословению Зарубежного ВЦУ.
В настоящее время имеется два противоречащих друг другу свидетельства. Одно принадлежит протоиерею Ф. Пашковскому (будущему митрополиту Феофилу). 31 октября 1922 г. под присягой он заявил, что приблизительно 4 апреля Патриарх назначил митрополита Платона главой Русской Церкви в Америке, а несколько дней спустя распорядился закрыть Зарубежное ВЦУ. Протоиерей засвидетельствовал, что после выезда из России он передал эти распоряжения митрополитам Платону и Евлогию[7]. Однако указанные митрополиты впоследствии никогда не ссылались на такое толкование слов Святейшего.
Другое свидетельство принадлежит Колтону, который понял Патриарха Тихона иначе. По свидетельству Колтона, святитель Тихон всего лишь порекомендовал Зарубежному ВЦУ назначить митрополита Платона в Америку. Поскольку церковные дела в эмиграции принадлежали Зарубежному ВЦУ, то Патриарх не хотел делать распоряжений «через его голову». Отзывы Патриарха Тихона о Зарубежном ВЦУ, по свидетельству Колтона, не подразумевали его закрытия[8]. В таком духе Колтон передал слова Патриарха и митрополиту Евлогию[9].
О чем шла речь весной 1922 г. – сказать трудно. Оба свидетеля (Колтон и протоиерей Ф. Пашковский) – люди уважаемые, и дело, скорее всего, либо в том, что кто-то из них неправильно понял Патриарха, либо в том, что святитель высказывался неопределенно, что позволило различно толковать его слова.
Указ № 348 о закрытии Зарубежного ВЦУ.
Указ, высланный митрополиту Антонию под № 348, датирован 5 мая 1922 г., хотя в официальной историографии Московского Патриархата до сих пор под видом указа ошибочно предлагается патриаршее предложение[10]. В советские годы оппонентами РПЦЗ этот указ определенно подавался, как проявление свободной воли Патриарха. В указе говорилось, что послания Карловацкого Собора не выражают голоса Русской Церкви, а политические выступления зарубежных духовных лиц будут обсуждаться после восстановления нормальной деятельности Священного Синода. ВЦУ, согласно указу, упразднялось, а власть «сохранялась» за митрополитом Евлогием.
О ликвидации РПЦЗ речь в документе не шла – упразднялось лишь ВЦУ, вместо которого возглавить Зарубежную Церковь должен был митрополит Евлогий. Но на такой путь управления Зарубежная Церковь не перешла. Тому есть несколько причин. В указе настораживало указание на ненормальность условий деятельности Священного Синода, а также неопределенность формулировок (из указа следовало, что митрополит Евлогий и ВЦУ дублируют друг друга, что было неверно).
Далее, за границу указ дошел позднее, чем известие об аресте Патриарха. Официально церковная власть в России к моменту получения указа принадлежала обновленцам, а законной Патриаршей Церкви в Отечестве de jure не существовало. В РПЦЗ искреннее опасались, что Патриаршая Церковь окажется вне закона, и миссия сохранить законное преемство иерархии ляжет теперь на русское зарубежье.
Кроме того, указу № 348 противоречил указ Патриаршего местоблюстителя святителя Агафангела (Преображенского) от 18 июня 1922 г. о самоуправлении епархий[11]. Поэтому зарубежная церковная власть продолжила существование. Правда, указ был использован Зарубежной Церковью для того, чтобы на будущее оградить себя от влияния политиков. В сентябре 1922 г. ВЦУ, включавшее священников и мирян, действительно было упразднено, а Архиерейский Собор 1923 г. окончательно заменил ВЦУ Архиерейским Синодом.
В настоящее время с открытием документов можно считать доказанным, что указ № 348 появился вследствие давления на святителя Тихона. Это давление власти стали оказывать еще с марта 1922 г. Богоборческому государству необходимо было уничтожить Зарубежное ВЦУ по трем причинам – 1. из-за его антикоммунистических выступлений, 2. из-за его объединяющей роли в эмиграции, 3. из-за стремления советского режима присвоить себе зарубежное церковное имущество.
От Патриарха требовали лишить сана и анафематствовать русских архиереев-эмигрантов и потребовать выдачи ценностей. В противном случае Патриарха предписывалось немедленно арестовать и предъявить обвинение в преступлениях против советской власти[12]. Патриарх требование ГПУ выполнить отказался, а лишь закрыл ВЦУ, причем с размытыми формулировками.
Заявления Патриарха Тихона после освобождения (1923 г.).
Святейший оказался под домашним арестом и получил свободу только в июне 1923 г. Тогда же в печати появилось три послания Патриарха Тихона – 1) Заявление в Верховный суд от 16 июня 1923 г., 2) Послание от 22 июня 1923 г., 3) Послание от 1 июля 1923 г. В посланиях Святейший признавал себя виновным в преступлениях против советской власти. В доказательство своей аполитичности Патриарх приводил свой указ № 348 об упразднении Зарубежного ВЦУ после его обращения к Генуэзской конференции. Еще одной причиной закрытия Зарубежного ВЦУ, по словам Патриарха, было монархическое заявление Карловацкого Собора.
Казалось бы, эти послания напрямую направлены против РПЦЗ. Но обратим внимание, что в них нет никаких заявлений о расколе и неканоничности, а осуждаются только «политические» заявления. Послания Патриарха не мешали деятельности РПЦЗ – там прекрасно понимали, что святитель издал эти документы под давлением.
Догадка эмиграции о давлении на Патриарха подтвердилась относительно недавно. В 1923 г. большевистское государство оказалось в непростом положении. Ленин был невменяем, а его приближенные – Троцкий, Каменев, Зиновьев и Сталин боролись за власть. На этом фоне появился ультиматум английского правительства от 8 мая 1923 г. («Нота Керзона»), протестовавшего против антибританской деятельности советского государства и гонений на религию. В документе содержалось и требование об освобождении Патриарха Тихона.
Коммунистическое руководство, не желавшее конфликта с Англией, пошло на уступки. 11 июня 1923 г. с предложением освободить Патриарха выступил Председатель Союза воинствующих безбожников Е. Ярославский. Однако святителю были поставлены условия, в том числе и резкое осуждение Карловацкого Собора и РПЦЗ. Святейший формально согласился на условия, и в тексте почти буквально повторил некоторые формулировки Ярославского[13].
Таким образом, послания июня-июля 1923 г. также появились под сильным давлением и также не пресекали деятельности Зарубежного церковного центра.
Постановление Патриарха Тихона от 8 ноября 1923 – 8 апреля 1924 гг.
Это постановление является наиболее загадочным. Оно имеет двойную датировку 8 ноября 1923 г. и 8 апреля 1924 г.[14]. В документе говорилось, что Патриарх Тихон и состоящее при нем ВЦУ не имеют отношения к политическим выступлениям эмигрантов, что появившиеся в эмигрантской печати заявления от имени Патриарха отношения к нему не имеют, что митрополит Антоний не имеет права говорить от лица всей Русской Церкви. Наконец, в постановлении содержался запрос митрополиту Евлогию, на каком основании продолжает существовать Зарубежное ВЦУ под именем Зарубежного Синода.
Внимательное прочтение этого документа показывает, что ничего враждебного оно в себе не несло. Митрополит Антоний не претендовал на то, чтобы говорить от имени Церкви, наоборот, в те годы подчеркивалось, что РПЦЗ является голосом русской церковной эмиграции, а не Церкви в Отечестве. А запрос относительно существования Зарубежного Синода и вовсе выглядит как попытка протянуть время.
Однако и этот документ появился вследствие давления на Патриарха Тихона. Напомним, что в тот момент в церковное управление при Патриархе входило три архиерея – архиепископы Иларион Верейский (Троицкий), Серафим Тверской (Александров) и Тихон Уральский (Оболенский). Из трех иерархов только святитель Иларион не был запятнан отношениями с ОГПУ.
Относительно архиепископа Серафима известно, что он являлся осведомителем ОГПУ. Скорее всего, связи с этой организацией имел и архиепископ Тихон[15]. Сохранилось письмо этих архиереев Патриарху Тихону. В этом письме иерархи указывали на статьи в журнале «Церковные ведомости» (РПЦЗ), которые содержали ряд выпадов против большевистской власти. Авторы дословно цитировали «Церковные ведомости», запрещенные в Советском Союзе. Ознакомиться с номерами журнала они могли только в органах. Авторы письма предлагали Патриарху Тихону отмежеваться от посланий, написанных будто бы от имени Патриарха Тихона, а также от выступлений митрополита Антония. Также Патриарх должен был заявить, что Зарубежное ВЦУ действует без благословения Патриарха.
В ответ на это письмо и появился документ от 8 ноября 1923 г., дальнейшая судьба которого выглядит странно. По-видимому, Патриарх Тихон и Патриарший Синод подписали этот документ, но дальнейшего хода ему не давали. Во всяком случае, митрополит Евлогий, которому он был адресован, в 1928 году свидетельствовал, что этот указ к нему не дошел[16]. Нет никаких следов обсуждения этого указа и в документах Архиерейского Синода РПЦЗ.
Это постановление в Москве пытались реанимировать в 1924 году. С этим связано, что указ имеет вторую дату – 8 апреля 1924 года. Но и в 1924 г. этот документ по адресу не отправился. Интересно, что этот второй документ был заверен епископом Питиримом (Крыловым) в качестве управляющего делами Патриаршего Синода. Но епископ Питирим занял эту должность через три года после смерти Патриарха Тихона – в 1928 году. То есть постановление получило хождение только в конце 1920-х гг. Документ был упомянут митрополитом Сергием в определении № 104 от 9 мая 1928 года на имя митрополита Евлогия.
Именно тогда постановление и стало известен в эмиграции, причем самый текст его появился еще позже. В 1932 г. С.В. Троицкий в книге «Размежевание или раскол» упомянул этот документ, но полностью стал приводить его лишь в более поздних трудах[17]. К моменту появления документа за границей, он свою актуальность безнадежно утратил – Патриарха Тихона давно не было в живых, а митрополит Евлогий отделился и от РПЦЗ, и от Московской Патриархии.
Можно сделать вывод, что под давлением Патриарх Тихон издал этот документ, причем с ничего не значащими для РПЦЗ формулировками, а затем постарался, чтобы он за границу отправлен не был.
«Завещание» Патриарха Тихона.
Наконец, последний документ – «Послание Святейшего Патриарха Тихона об отношении к существующей государственной власти» («Предсмертное завещание»). Документ был опубликован уже после похорон Патриарха Тихона и засвидетельствован двумя митрополитами – Петром (Полянским) и Тихоном (Оболенским). Здесь содержались выпады против РПЦЗ за «политическую деятельность». Архипастырям Зарубежной Церкви предлагалось вернуться в Россию, в противном случае, послание угрожало судить их заочно. В настоящее время известно, что и этот документ Патриарх должен был подписать под давлением. В первоначальном варианте текста были анафемы в адрес Зарубежного Синода, архипастыри объявлялись «врагами родины» и Православной Церкви и т.д.[18]. Хотя Патриарх готовил некое очередное послание, со многими формулировками, предлагаемыми в ОГПУ, он не соглашался. По мнению иерея Д. Сафонова, исследовавшего разные варианты текста, Патриарх этот документ так и не подписал. В печати было опубликовано послание, которое можно считать подложным[19]. Другой историк, протоиерей В. Цыпин, также допускает, что в патриарший текст после смерти святителя чекистами были внесены добавления[20], что серьезно снижает достоверность этого документа.
Помимо приведенных выше документов и материалов в эмиграцию доходили и другие частные сведения об отношении Патриарха Тихона к РПЦЗ, например, устное разрешение на открытие Маньчжурской епархии, переданное за границу через старосту Владивостокского кафедрального собора И.М. Борисова (1922 год)[21]. Еще одно свидетельство дошло до нас благодаря реэмигранту М. Материкину, который в январе 1924 г. виделся с Патриархом Тихоном и передал его совет решать юрисдикционные разногласия в эмиграции с помощью митрополита Антония (Храповицкого)[22].
Таким образом, все известные послания и распоряжения Патриарха, касающиеся РПЦЗ, делятся на две группы. Первая из них включает документы, подтверждающие положительное отношение к ней Патриарха Тихона. Документы второй группы направлены против РПЦЗ, однако все они были приняты под нажимом ОГПУ. При этом, даже несмотря на давление, Святейший все же избежал осуждения Русской Зарубежной Церкви.
Кострюков Андрей Александрович
Доктор исторических наук,
ведущий научный сотрудник, доцент
Православного Свято-Тихоновского
Гуманитарного университета
[1] Законодательство Русской Православной Церкви Заграницей (1921 – 2007) / Сост. Д.П. Анашкин. М. 2014. С. 506.
[2] Церковные ведомости. 1922. № 1. С. 2.
[3] Переписка Святителя Тихона Патриарха Всероссийского и митрополита Евлогия (Георгиевского). 1921 – 1922. Публ., коммент., предисл. Н.Ю. Лазарева // Ученые записки Российского Православного университета ап. Иоанна Богослова. 2000. Вып. 6. С. 96, 101, 102.
[4] Следственное дело Патриарха Тихона: Сб. документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ. М. 2000. С. 200; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917 – 1943 гг./ Сост. М. Губонин. М. 1994. С. 261.
[5] Следственное дело Патриарха Тихона. С. 688 – 692, 695 – 696.
[6] Троицкий С. Правовое положение Русской Церкви в Югославии. Оттиск из Записок Русского научного института в Белграде. Вып. 5. 1940. С. 106.
[7] Следственное дело Патриарха Тихона. С. 710 – 712.
[8] Григорий (Граббе), еп. К истории русских церковных разделений за границей. Джорданвилль. 1992. С. 29 – 30.
[9] ГАРФ. Ф. Р-6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 2 – 6. Опубл. в: Кострюков А. Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х гг. М. 2007. С. 242 – 244.
[10] Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды. 1700 – 2005. М. 2010. С. 748.
[11] Акты Святейшего Тихона. С. 220.
[12] Следственное дело Патриарха Тихона. С. 118 – 122, 128, 154 – 155, 299; «Применить к попам высшую меру наказания» // Источник. 1995. № 3. С. 115 – 128.
[13] Петров С. Освобождение Патриарха Тихона из-под ареста: источниковедческое изучение «покаянных» документов // История Русской Православной Церкви в ХХ веке (1917 – 1933). Мюнхен. 2002. С. 221 – 223.
[14] Акты Святейшего Тихона. С. 304, 314; Новые документы по истории взаимоотношений между Патриархом Тихоном и Карловацким Синодом. Публ. А.А. Кострюкова, Н.Ф. Тягуновой // Вестник ПСТГУ. II. История Русской Православной Церкви. 2008. Вып. 3 (28). С. 119 – 125.
[15] Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922 – 1925 гг.: В 2 кн. / Подгот. изд. Н.Н. Покровского и С.Г. Петрова. Новосибирск – М., 1997 – 1998. Кн. 2. С. 56 – 58; Сафонов Д. К вопросу о подлинности «Завещательного послания» св. Патриарха Тихона // Богословский вестник. 2004. № 4. С. 265 – 311.
[16] Церковный вестник Западно-Европейской епархии. 1928. № 12. С. 2.
[17] Акты Святейшего Тихона. С. 314 – 315; Троицкий С. Размежевание или раскол. Париж. 1932. С. 88.
[18] Следственное дело Патриарха Тихона. С. 402 – 409.
[19] Сафонов Д. К вопросу о подлинности «Завещательного послания» св. Патриарха Тихона. С. 297.
[20] Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917 – 1997. / История Русской Церкви. Кн. 9. М. 1997. С. 124.
[21] Артемов Н., прот. Постановление № 362 от 7/20 ноября 1920 г. и закрытие зарубежного ВВЦУ в мае 1922 г. Историческое и каноническое значение // История Русской Православной Церкви в ХХ веке (1917-1933). Мюнхен. 2002. С. 159.
[22] ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 6. Л. 252 – 253. См.: Кострюков А. Русская Зарубежная Церковь в 1925 – 1938 гг. М. 2011. С. 71.
Андрей Кострюков
