30 августа 2021 года во Владимирском зале Главного здания ПСТГУ в Лиховом переулке состоялась международная научная конференция «Языки народов России на социолингвистической карте Восточной Европы XV–XVII вв.», в которой приняли участие специалисты по истории взаимодействию языков из России, Литвы и Израиля.
Конференция, прошедшая в смешанном формате (часть участников и слушателей присутствовали в Лиховом переулке лично, часть — дистанционно), была посвящена тому, какие языковые ситуации складывались на землях Великого княжества Московского и Московского царства, а также сопредельных земель — Великого княжества Литовского и ханств — наследников Золотой Орды в эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени. Особую роль в выявлении и описании этих языковых ситуаций играли книжные языки, прежде всего церковнославянский восточнославянского извода и формирующийся русский язык среднего периода, ставшие предками современного русского литературного языка. Конференция проводилась в рамках проекта «Языковая ситуация в России XV–XVI вв.: источниковедческие аспекты», поддержанного Фондом сохранения и изучения родных языков народов Российской Федерации.
Представляем краткие аннотации и видеозаписи докладов.
1) Андрей Юрьевич Виноградов (доктор филол. наук, доцент Школы исторических наук факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», Москва), Максим Игоревич Коробов (независимый исследователь, Иркутск). КРЫМСКО-ГОТСКИЙ ЯЗЫК И ПИСЬМЕННОСТЬ В ПОЗДНЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Крымско-готский язык известен преимущественно по одному письменному источнику —четвертому турецкому письму Ожье де Бусбека (1562 г.), содержащему запись нескольких фраз и, вероятно, песни. Косвенное свидетельство о бытовании в Крыму готского языка обнаруживается также в документах Иосифа Юста Скалигера (кон. XVI в.), который упомянул об использовании придуманных Вульфилой букв для записи языка «времен Овидия» в Крымском ханстве. Найденные в Крыму граффити, однако, убеждают в многовековом существовании здесь готской письменности: некоторые эпиграфические памятники были представлены в совместном докладе А. Ю. Виноградова и М. И. Коробова. Так, обнаруженное на Мангупе граффито второй половины IX или начала X в. с цитатой из 76 псалма подтверждает слова Скалигера, поскольку текст восходит к Лукиановой редакции Ветхого Завета. Как подчеркивают исследователи, следы готской письменности обнаруживаются и в позднее Средневековье: например, в Староселье (Бахчисарай) находится граффито не ранее XIV в., которое содержит всего 3 буквы, и представляет собой греческий акроним Σωτήρ Θεός Ἰησοῦς ‘Спаситель, Бог, Иисус’, записанный готскими буквами. А. Ю. Виноградов и М. И. Коробов предположили, что крымско-готская культура сохранила свой язык и письменные памятники благодаря изолированному расположению и, вероятно, богослужению на готском языке. Кроме того, на крымско-готскую письменность оказал влияние греческий письменный узус.
2) Алина Сергеевна Алексеева (аспирантка Института славяноведения РАН, младший научный сотрудник отдела древнерусского языка Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, преподаватель кафедры славянской филологии историко-филологического факультета ПСТГУ, Москва). ОБ ОДНОМ СЛУЧАЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РУССКОГО И ПРИБАЛТИЙСКО-ФИНСКОГО ЯЗЫКОВ В ОБЛАСТИ ЛЕКСИКИ
Олонецкий сборник заговоров первой половины XVII в. (БАН 21.9.10) примечателен тем, что, будучи созданным на территории распространения северо-западных говоров, он фиксирует не только древнерусские тексты, но и несколько записей на карельско-вепсском языке. В докладе А. С. Алексеевой была рассмотрена запись обряда над новорожденным теленком, который содержит лексему верга (в издании ошибочное прочтение — верча). Ранее исследователи выдвигали предположение о финноязычном происхождении этой лексемы, возводя ее к лексеме verha ‘жертва’, однако повторное обращение к историческим словарям, привлечение нового диалектного материала и сведений об обряде из Олонецкого сборника позволило предположить славянский этимон, входящий в гнездо *vьrg-.
3) Сергей Владимирович Городилин (научный сотрудник Центра по истории древней Руси Института российской истории РАН, Москва). ТОПОНИМИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ XV–XVII ВВ. И ЭТНОЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В ВЕРХНЕВОЛЖЬЕ
Предмет внимания С. В. Городилина — народ меря, проживавший на территории Верхневолжья. Русские летописи, по словам докладчика, содержат крайне мало сведений о мери, причем наиболее ранние из них отражают произошедшие задолго до фиксации события, а последнее свидетельство обнаруживается уже в статье 1238 г. Лаврентьевской летописи, где фигурирует Галич Мерьский, до которого дошли татары. В своем докладе С. В. Городилин полемизировал с высказанными ранее точками зрения касательно определения понятия «меря» (А. Е. Леонтьев) и мерянских этнотопонимов (А. К. Матвеев). Как считает С. В. Городилин, многие названия населенных пунктов на карте А. К. Матвеева нерелевантны для определения народа, который их населял. Например, Мерский стан — это поселение, расположенное на р. Нерль и, соответственно, изначально назывался Нерским (мер- в топониме является результатом мены н/м, известной этой группе актовых документов). С названием этноса не связаны и топонимы Погост Георгия, что в Мерском, и Мерецкий стан у Кашина: первый, скорее всего, возникает под влиянием гидронима Меремша, а второй скорее соотносится с антропонимом Мерец. Если же топонимы из рассмотренной карты действительно связаны с мерей, то, по мнению докладчика, речь должна идти о разных категориях мери: о самоназвании группы финского населения от верховьев Волги и ниже и о политониме, связанном с Ростовом и Белоозером. À propos, одна из деревень с названием Меря — около Истры — соседствует со звенигородским Саввино-Сторожевским монастырем, патроном которого был Юрий Галицкий, владелец того самого «Галича Мерьскаго» Лаврентьевского летописи. В летописях Новгородско-Софийской группы Галич назван Владимирским, но, по словам С. В. Городилина, однозначно истолковать эту вариацию возможность пока не представилась.
4) Вадим Васильевич Понарядов (кандидат филологических наук, старший научный сотрудник сектора языка Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН, Сыктывкар). ПРОБЛЕМА ДИАЛЕКТНОЙ ОСНОВЫ ДРЕВНЕПЕРМСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА
Одним из наиболее продолжительных споров в пермистике является обсуждение диалектной основы древнепермского языка, созданного просветителем и святым XIV в. Стефаном Пермским. В. И. Лыткин и многие его последователи среди лингвистов предполагали, что этот язык является кодификацией диалекта, связанного с современным нижневычегодским диалектом, но новые данные, представленные В. В. Понарядовым, позволили рассмотреть этот вопрос под другим углом. Докладчик рассказал об инновациях древнепермского языка в области глагольного спряжения, фонетики и семантики, которые не поддерживаются современными данными, но свидетельствуют о тесной связи древнего языка с искомым коми-зырянским диалектом. К ним относятся неожиданное озвончение согласных, семантический сдвиг (так, древнепермский глагол, имеющий значение ‘делать’, в других родственных языках используется со значением ‘работать’), система спряжения (окончания 1 л. ед. ч. -ам, мн. ч. — -амным, в то время как в современном коми 1 л. ед. ч. — -а, мн.ч. — -ам, -амы без притяжательного аффикса -ным). В. В. Понарядов предложил не возводить современный вычегодский или же какой-либо другой современный коми-диалект к древнепермскому языку, поскольку этот древний литературный язык связан с нижневычегодскими диалектами, расположенными на территории ещё ниже по течению Вычегды — в современной Архангельской области, где местное население уже давно не говорит на коми.
5) Зинаида Евгеньевна Оборнева (кандидат исторических наук, научный сотрудник группы «Словаря русского языка XI–XVII вв.» отдела лингвистического источниковедения и истории русского литературного языка Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, Москва). ГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК КАК СРЕДСТВО ОБЩЕНИЯ С ГРУЗИНСКИМИ ДИПЛОМАТАМИ
В царствование Михаила Федоровича Романова дипломатические отношения с представителями Грузии осуществлялись на греческом языке (первый переводчик с грузинского появится в Посольском приказе лишь в конце XVII в.): архивные документы этого времени были рассмотрены и проинтерпретированы в докладе З. Е. Оборневой. Отсутствие необходимых для перевода «кадров», как уточнила докладчица, отмечается даже в самих источниках — иногда даже с сокрушительной интонацией: «А что написано, тому перевесть некому»! В качестве типичного примера русско-грузинских отношений второй четверти XVII в. докладчица упомянула документы царя Левана Дадиани: среди них находился лист, писанный с одной стороны на грузинском, а с другой — на греческом языке, поскольку послы были наслышаны о трудностях при коммуникации со служащими Посольского приказа. Дальше, по возвращении в Кахетию, русская сторона переводила письма Михаила Федоровича на греческий язык, а грузинский дипломат — на свой родной. З. Е. Оборнева завершила доклад рассказом об обнаруженной ею грамоте Теймураза из посольской миссии 1641 г. Согласно приписке, в Тереке митрополит Никифор перевел письмо с грузинского языка на греческий, а с греческого на русский осуществил перевод прибывший вместе с послами Федор Черкасов, сотрудник Посольского приказа. В докладе было отмечено, что грузинский источник содержал множество погрешностей в грамматике, поэтому, возможно, был составлен самим Никифором: эта практика, по словам З. Е. Оборневой, не вызывает удивления, так как переговоры для экономии времени могли проходить «на месте».
6) Сергей Юрьевич Темчин / Sergejus Temčinas (Dr. habil., профессор, главный научный сотрудник Центра исследования письменного наследия Института литовского языка, Вильнюс, Литва). К ОЦЕНКЕ ПРИЗНАКОВ НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ КИРИЛЛИЧЕСКИХ ПЕРЕВОДОВ С ЕВРЕЙСКИХ ОРИГИНАЛОВ
Кириллические переводы с древнееврейского языка прежде всего определяются по орфографическим особенностям, которые не могут быть связаны с греческой или латинскими традициями. В частности, этот вопрос изучался ранее А. И. Грищенко, который предложил использовать разные группы маркеров: одному дополнению к этой методике был посвящен доклад С. Ю. Темчина. В Книге Чисел из Пражской Библии Франциска Скорины описание израильских полков восходит к письму Иеронима Стридонского к Фабиоле о станах в пустыни: этот текст, написанный на латыни, был не только сокращен, но и существенно переработан при переводе. С. Ю. Темчин акцентировал внимание на описание 33-го стана, которое содержит слова: «во пустыни Цинъ иже е(с) Кадисъ». Название в ветхозаветном стихе действительно начинается с буквы «цаде» (צ), но латинский текст исключает эту особенность, а древнееврейские тексты, как сообщил докладчик, при работе над этим фрагментом не привлекались. Далее, в 8-м стане упоминается еще одна пустыня — Синъ, название которой ‘куст, ненависть’ начинается с буквы «самех» (ס). Таким образом, чтобы расподобить ее с названием из 33-го стана, значащим ‘повеление’, Скорина вторичным образом приближает произношение кириллического текста к древнееврейскому, пользуясь при этом латинским источником. Наличие ш и ц в славяноязычном тексте, подытожил докладчик, может не только свидетельствовать о присутствии еврейской традиции, но и идти «из головы» книжника — как в случае с названием пустыни в Библии Скорины.
7) Александра Евгеньевна Соболева (кандидат филологических наук, научный сотрудник группы «Словаря русского языка XI–XVII вв.» отдела лингвистического источниковедения и истории русского литературного языка Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, Москва; доцент кафедры филологии Московской духовной академии, Сергиев Посад). ЭКЗОТИЗМЫ И РЕАЛЬНОСТЬ В ОДНОМ СЛАВЯНО-РУССКОМ ТЕКСТЕ КОНЦА XVI ВЕКА
Доклад посвящен установлению этимологии и значения одного экзотизма, зафиксированного в агиографическом тексте конца XVI в. В Житии преп. Геннадия Костромского в одной из рукописей упоминается некая «крымская сера икза». Была предложена тюркская этимология для слова икза и возможные значения в соответствии с контекстом употребления.
8) Дан Шапира / Dan Shapira (Ph.D., профессор кафедры ближневосточных исследований Университета Бар-Илан, Рамат-Ган, Израиль). ИУДЕО-ТЮРКСКИЙ ЯЗЫК В XV–XVII ВВ.: ПРОБЛЕМА ПРОИСХОЖДЕНИЯ И РАСПРОСТРАНЕНИЯ
В своем докладе лингвист и историк Д. Шапира, специалист по иудео-персидским и иудео-тюркским языкам, рассказал о еврейских языках как о конструкте, возникшим в связи с идишистским движением XIX века, которое противостояло, с одной стороны, движению ивритскому, с другой — полной языковой ассимиляции евреев в диаспоре. Из-за влиятельности модели идиша как еврейского языка все прочие диаспоральные еврейские языки так или иначе тяготеют к этой модели, в основе которой прежде всего еврейская графика и взаимодействие с древнееврейским языком. Наряду с идишем существовала и другая модель — буквальных, практически непонятных для тех, кто не знает древнееврейского языка, библейских переводов на испанский диалект, известный как «ладино» (в отличие от «джудезмо» — живого диаспорального языка). Главная проблема еврейских языков (кроме демографически мощного идиша) состояла в том, что их носителей было крайне мало, и для установления брачных отношений между разными общинами иудеям Европы приходилось перемещаться на огромные расстояния: это в полной мере касается и тюркоязычных иудеев, оказавшихся в одной Российской империи с носителями идиша. Происхождение тюркоязычных евреев оказалось большой проблемой как для европейских тюркологов (различавших в XIX веке лишь «турецкий» и «татарские» языки), так и для них самих — прежде всего исповедовавших караимизм.
9) Александр Игоревич Грищенко (кандидат филологических наук, профессор кафедры славянской филологии историко-филологического факультета ПСТГУ, старший научный сотрудник отдела славянского языкознания Института славяноведения РАН и Института классического Востока и античности Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», Москва). ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ XV–XVI ВВ.: ПРОЛЕГОМЕНЫ К ИСТОРИЧЕСКОЙ СОЦИОЛИНГВИСТИКЕ РОССИЙСКОГО АРЕАЛА / Подведение итогов конференции
В своем обзорном докладе, завершающем конференцию, А. И. Грищенко, во-первых, предложил ареальное деление письменных языков Восточной Европы на центральные, связанные с Московией и Великом княжеством Литовским, и периферийные (запад — Корона Польская, север — Швеция и Ливонский орден, юг и восток — Золотая Орда и ее наследники, юго-запад — княжества Валахия и Молдавия и Венгерское кооролевство), во-вторых, представил языковое разнообразие с генеалогической точки зрения: славянские языки (церковнославянский, польский, «проста мова», старо/средне/русский), балтийские (прусский, литовский), германские (нижне- и верхненемецкие, шведский), финноугорские (древнепермский), тюркские (золотоордынский тюрки), романские (валашский / старорумынский); отдельную нишу занимали собственно книжные языки, которые не могли быть родными для носителей соответствующих конфессиональных традиций: арабский — для мусульман Восточной Европы, латынь — для католиков, иврит — для иудеев (включая караимов), древнеармянский — для кипчакоязычных армян и, наконец, древнегреческий — язык оригиналов византийских текстов, переводившихся на Руси. С каждой из этих конфессиональных традиций связывалась особая система письма, так что в итоге один письменный язык оказывался полицентричным, как, например, старозападнокипчакский, в исламизированной Золотой Орде принявший вид тюрки (в арабской графике), получивший также раннюю фиксацию в латинской графике (Codex Cumanicus) и известный в еврейской графике (по крайней мере с конца XV века, которым был датирован наиболее ранний памятник), армянской и позднее в греческой (язык православным урумов — тюркоязычных греков Крыма, выселенных в конце XVIII века в Приазовье).
В итоговом обсуждении конференции участники подчеркнули, что такого рода тематика еще ни разу не обсуждалась на научных собраниях, которые бы включали в себя представителей столь различных лингвистических дисциплин (славистов, тюркологов, финноугроведов, неоэллинистов, германистов) и представителей смежных исторических наук. Состоявшаяся конференция вполне может положить начало содружеству российских и зарубежных специалистов в области исторической социолингвистики — сравнительно молодой, но бурно развивающейся в Европе науки.
В обсуждении докладов также принимали участие доктор филологических наук, член-корреспондент РАН Анна Владимировна Дыбо (Институт языкознания РАН), доктор филологических наук Кирилл Александрович Максимович, Prof. Dr. Ирина Подтергера (директор Института славистики Гейдельбергского университета), Антон Михайлович Введенский (НИУ ВШЭ, С.-Петербург).
