Слово в день Святого Духа, сказанное будущим Патриархом Тихоном в 1892 году. Это единственная дошедшая до нас проповедь святителя Тихона в бытность его иеромонахом. Публикацию текста подготовила Наталия Александровна Кривошеева, старший научный сотрудник отдела новейшей истории Русской Церкви ПСТГУ.

14 декабря 1891 года молодой преподаватель Псковской духовной семинарии Василий Беллавин (будущий Патриарх Тихон) был пострижен в мантию с именем Тихон, 21 декабря рукоположен в иеромонаха, а 17 марта 1892 года определен инспектором Холмской духовной семинарии. В июне того же года он был назначен ректором этой семинарии с возведением в сан архимандрита.

Слово в день Святого Духа,
произнесенное в Холмском кафедральном соборе 25 мая 1892 года

«Послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли» (Пс. 103:30).

В Православной Церкви, благочестивые слушатели, есть глубокий по смыслу и значению обычай – день, следующий за воспоминанием какого-нибудь торжественного события из домостроительства нашего спасения, посвящать празднованию в честь лиц, принимавших участие в этом событии. Так, издревле христиане в день после праздника Благовещения Пресвятой Богородицы собиралась для празднования в честь Архангела Гаврила, благовестившего Пресвятой Деве о зачатии Ею Христа Спасителя; в день после праздника Рождества Христова – для празднования в честь Богоматери, послужившей великой тайне воплощения Бога Слова; в день после Крещения Господня собирались для празднования в честь Предтечи Христова. Так поступает Святая Церковь и в настоящий раз: вчера мы праздновали Сошествие Святого Духа на апостолов, а ныне совершаем празднество в честь Самого Святого Духа. Этим самым Церковь стремится расположить нас к тому, чтобы мы не только праздновали Сошествие Святого Духа на апостолов, но и сами, по слову апостола Павла, «исполнялись духом» (Еф. 5:18). А это настолько необходимо, что, по слову того же апостола, «кто не имеет во себе Духа Христова, тот и не Его» (Рим. 8:9), не Христов, не христианин, тот и не живет истинною жизнью.

Всякому известно, что сродное стремится к сродному и поддерживается им. Так, еще в начале мира Бог повелел земле произвести растения, и доныне корень растений находится в земле и питается ею: еще в начале Бог повелел воде произвести рыб, и доныне рыбы не могут жить без воды. Человека же Он создал состоящим из тела и души: тело взял из праха земного, а душу живу вдунул в него, – и доныне тело человека, как взятое из вещества, живет веществом и нуждается в нем, а душа, как вдохнутая Богом, как отобраз Божий в человеке, стремится и тяготеет к Своему Первообразу – Богу. Человек только тогда и живет истинною жизнью, когда находится под водительством Духа Божия и в тесном общении с Ним. Ибо что такое человек без Духа Божия? Святые Отцы (Ириней Лионский, Макарий Египетский и другие) говорили, что как дикая маслина, если не будет привита, останется бесплодною для владельца, так и человек, пока не примет привития Духа Божия, остается сухою ветвию; что как земля, предоставленная самой себе, без влияния солнца и дождя не приносит плода, так и человеческая природа сама по себе не может оказывать настоящей красоты и добродетели; что как тело без питания и воздуха умирает, так и душа человека, когда Дух Божий перестает обитать в ней и животворить ее, становится мертвою прегрешениями и растлевается в беззакониях.

В самом деле, много ли ценного, прочного, доброго в силах и деятельности человека без Духа Божия? Вот его ум. Правда, он познает многое из видимого мира: многочисленные открытия и изобретения, разные науки и искусства свидетельствуют о том, что «разум человека мног [есть] на нем» (Еккл. 8:6). Но вот что говорит один из ветхозаветных мудрецов о человеке, который руководится только своим разумом: «когда я обратил сердце свое, – говорит он, – на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, из-за которых человек ни днем, ни ночью не видит сна на очах своих, и когда я рассматривал все дела Божии, то нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем; сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если даже мудрец утверждает, что он знает, то все-таки он не может постигнуть этого» (Еккл. 8:16–17).

И в этом нет ничего удивительного. Есть свет вещественный, который открывает очам нашим видимый мир Божий, являет красоту неба и земли; но есть и свет невещественный, духовный, который открывает уму нашему другой – высший и совершеннейший мир – духовный, дает созерцать и познавать не только видимые твари, но и Самого Творца невидимого и указует путь приближения к Нему. Свет вещественный бывает от солнца; свет духовный источает Дух Святой. Когда скрывается солнце, скрывается от нас и весь мир, и мы остаемся во тьме; а, когда сокрывается от человека Дух Святой, сокрывается от него и мир духовный, и человека объемлет тьма, в которой он в полдень ходит ощупью все равно как ночью (Иов. 5:14). Он мудрствует о земном и по земному – плотскому, «по стихиям мира» (Кол. 2:8); он «едва разумевает, яже на земли, и яже в руках обретает с трудом», тем более не может постигнуть «яже на небесех» (Прем. Солом. 9:16), и не может разуметь духовного, потому что о сем надобно судить духовно, к чему он, как не просвещенный Духом Божиим, неспособен (1 Кор. 2:14). Если же люди, не просвещенные свыше, и брались за решение вопросов мира духовного, то худшие из них, «глаголющие быти мудры, объюродеша и премениша истину Божию во лжу» (Рим. 1:22, 25), «в суете ума помрачена смыслом» (Еф. 4:17–18), а лучшие открыто сознавали как свое бессилие в этом деле, так и нужду в высшем свете для озарения и просвещения их разума.

А вот воля и сердце человека, оставленного без руководительства Духа Божия. Правда, такой человек воздыхает иногда о своем тяжком состоянии под игом закона греховного, хвалит закон Божий, как добрый, соуслаждается им, лучшею частию своего существа стремится к исполнению его, хочет творить добро. Но добро так и остается только в желании и мечтах человека, а на деле он творит грех (Рим. 7 гл.). Как только ему надлежит делать добро, тотчас он бывает «от своея похоти влеком и прельщаем; таже похоть заченши рождает грех, грех же содеян рождает смерть» (Иак. 1:14–15). Человек все более и более погрязает во грехах; сердце его все более и более привязывается к чувственному, воля его все более и более стремится к делам плотским – к блуду, убийству, непотребству, бесчинству и т. п. (Гал. 5:19–21).

Подтверждение этому всего лучше видно на примере язычников пред пришествием Христа Спасителя, предоставленных Богом ходить собственными путями. Нравственное состояние их в это время представляло картину в высшей степени грустную и мрачную. В Риме, который служил тогда законом и образцом почти для всего мира, люди, по описанию апостола Павла, забыли всякие границы в сладострастии, неге, роскоши, жестокости и зверстве: «так как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму делать непотребства, так что они были исполнены всякой неправды... злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретателъны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы; они знали праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти, однако не только их делают, но и делающих одобряют» (Рим. 1:28–32).

Но если без Духа Божия все у людей приходит в состояние расстройства, беспорядка, смерти, зато, когда Бог посылает им Духа Своего, все у них оживает, созидается и обновляется (Пс. 103:30) и в человеке происходит великая перемена к лучшему: он возрождается, в нем теперь «сердце ино и дух нов» (Иез. 11:19), Господь, посылая человеку Духа премудрости и разума, тем самым просвещает его ум и дает ему возможность познавать мир духовный, – то, чего он раньше и не знал, и представлять то, что было ему ранее доступно, в другом (истинном) свете, нежели в каком он привык видеть это сквозь облегавший его мрак греховный. Бог дает ему «о сущих познание неложное, познати составление мира, и действие стихий, начало, и конец, и средину времен, возвратов премены, и изменения времен, лет круги, и звезд расположения, естество животных и гнев зверей, ветров усилие и помышления человеков, разнство летораслем и силы корений, и елика суть скрыта и ясна, всех бо художница научает премудрость, есть бо той Духа разума Свят» (Прем. 7:14–22). Тот же Дух Святой научает человека и всему, нужному для спасения, так что кто получает помазание от Святого, тот не требует, чтобы кто учил его, потому что его учит само помазание и учит истинно, а не ложно (1 Ин. 2:20 и 27).

Этот Дух Божий Своими благодатными дарами проникает все существо человека, все его силы; Он не только просвещает разум, но и утверждает волю во благочестии, так что она все может о укрепляющем ее Иисусе Христе (Флп. 4:13).

Измаявшаяся безуспешно в своих усилиях делать добро или же чаще гонявшаяся за одними призраками суеты земной, блуждавшая во тьме ночной, не знавшая или не хотевшая знать ничего, кроме временных наслаждений, выгод земных, кроме угождения страстям своим, душа человека, обращенного к Богу, теперь ясно видит, что истинная жизнь ее не на земле, а на небе, в дому Отца Небесного, от Которого удалилась она на страну далече, – видит, что есть иные небесные сокровища, который утратила она за временную греха сладость, и поэтому в ней возбуждается теперь стремление ко всему, «елика суть истинна, елика честна, елика доброхвальна, елика прелюбезна, аще кая добродетель» (Флп. 4:8), – возбуждается желание только доброго и отвращение ко всему худому и порочному.

А вместе с этим и сердце человека уже начинает вкушать сладость новой благодатной жизни в Боге и предвкушать неизреченные блага века грядущего в услаждениях чистой совести, в молитвенных восторгах, разливающих неизъяснимую сладость и утешение во всем нашем существе, по сравнению с которыми все земные наслаждения так жалки и ничтожны!

Так Дух Божий возрождает человека, «сердце чисто» созидает в нем и «дух прав» обновляет во утробе его (Пс. 50:12), исторгает из плоти его «сердце каменное» и дает «сердце плотяное», чтобы Он поступал по заповедям Божиим и соблюдал установления Его (Иез. 11:19–20).

Пример такого перерождения можно видеть на святых апостолах, Сошествие Святого Духа на которых мы вчера торжественно воспоминали. Во время земной жизни Христа Спасителя апостолы не были совершенно свободны от предрассудков своих соотечественников, от их ложных понятий о Мессии, не могли уразуметь надлежащим образом тайны Царствия Божия, не были чужды некоторых слабостей и несовершенств: в их сердцах таились еще остатки своекорыстия, тщеславия, привязанности к благам житейским, неумеренной ревности, и как ни велика была их любовь к Своему Учителю, однако она не пересиливала в них любви к себе: при взятии Его они разбежались, а один даже и отрекся от Него, хотя тотчас же горько оплакал свое отречение. Но вот со времени сошествия на них Святого Духа они тотчас перерождаются. Они начинают возвещать чистое и возвышенное учение, бесконечно превышающее всякое человеческое учение; простые, некнижные рыбаки делаются благовестниками таин Божиих, возвещают миру «премудрость Божию в тайне сокровенную, юже никто же от князей века сего разуме» (1 Кор. 2:7–8). Их любовь ко Христу и к ближним не знает теперь пределов себе; самоотвержение их достигает теперь самой высшей степени: безбоязненно идут они всюду с своею новою проповедью, не взирая ни на какие опасности, труды, скорби, огорчения. лишения, и в довершение всех своих трудов и страдания из любви к Богу и ближним полагают свои души.

А вот и другой пример перерождения людей Духом Божиим: вспомните о первых христианах, этом «святом семени», которое служило «стоянием» тогдашнему развращенному миру[1]. Неслыханное растление нравов во всех видах царило повсюду, господствовало даже и там, где были науки и просвещенные законы. Но вот с появлением христианства и того Духа, которым оно живет и движется, открывается миру новое, до того времени не виданное зрелище. Христиане показывают новые правила жизни, новые добродетели, которых не ведал ни гордый Рим, ни славившаяся своим просвещением Греция. Среди христиан можно было находить прекрасные образцы в каждом роде жизни и занятий, на всех степенях достоинств и званий. Даже язычники изумлялись чистоте и непорочности христиан, не понимая твердости и мужества, с какими они переносили все бедствия жизни, все ужасы смерти за дела веры и любви. И все эти высокие черты жизни христиан были плодом Духа Святого, жившего и действовавшего в них. Без Него же никакая сила и мудрость не могла бы из среды растленного мира произвести сонм великих подвижников веры и благочестия. Без Его вседейственной помощи и ныне никакая мудрость не в силах исправить нашу поврежденную природу и соделать нас истинными христианами и членами Царства Божия: «аще кто Духа Христова не имать, сей несть Егов» (Рим. 8:9); «аще кто не родится водою и Духами, не может внити в Царствие Божие» (Ин. 3:5).

Вот, братия, насколько важно и нужно нам исполняться Духом Божиим, Его благодатными дарами, ибо благодать Святого Духа для нас имеет то же значение, какое имеет для каждого растения внутренняя жизненная сила его, развиваемая под влиянием благоприятных условий – почвы, влаги, воздуха, света и теплоты. Не будь этих условий, что сделалось бы с растением? Оно, конечно, завяло бы, засохло и совсем погибло. То же самое сделалось бы и с нашею душою. Этот прекрасный райский цветок, насажденный в нас Самим Богом, завял бы и засох, если бы благодать Святого Крещения не расчистила, не обновила, не удобрила почвы его, испорченной первородным грехом, если бы благодать святого миропомазания своим духовным светом, воздухом и живительною теплотою не развивала и не укрепляла его, если бы благодать в прочих священнодействиях не питала его, не способствовала росту его, не подавала «вся нам Божественные силы, яже к животу и благочестию» (2 Петр. 1:3), не сообщала «Духа премудрости и разума, Духа совета и крепости, Духа ведения и благочестия, Духа страха Божия» (Ис. 11:2–3).

Сокровищница этих благодатных сил и даров есть Святая Православная Церковь: в ней – наша жизнь, живая вода от Приснотекущего Источника Духа Святого, наш мир, наше очищение. освящение, исцеление, сила и помощь. Посему, кто хочет «исполняться Духом» (Еф. 5:18), тот должен находиться в тесном единении и живом союзе с Церковью Христовой, почерпая в ней все, потребное для спасения. В противном случае – как ветвь, отломившаяся от дерева, засыхает, и как член, отрезанный от тела, истлевает, так и верующий, если отделится от Церкви, Тела Христова, замирает духовно и погибает. Будем же, братия, дорожить своим союзом со Святой Православной Церковью и в особенности мы – обитатели здешнего края.

По действу приснотекущего, живоносного и просветительного Духа Божия почти два десятилетия тому назад совершилось обновление здешней Холмской земли. В древние времена здесь ярко сиял свет православия, но потом около трехсот лет священную гору сию облегал мрак унии, пока наконец не воссиял с новою силою свет православия и «отторгнутые насилием не были воссоединены любовью»[2]. «Стойте же в вере, мужайтеся и утверждайтеся (1 Кор. 16:13), не угашайте в себе Духа (см.: 1 Сол. 5:19), которого приняли «в день избавления» и обновления своего (Еф. 4:30), но паче «исполняйтеся Духом» (Еф. 5:18), приемля благодатные силы Его чрез посредство Святой Церкви.

«Господи, Иже Пресвятого Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас молящих Ти ся!»

Инспектор Холмской духовной семинарии

иеромонах Тихон

Холмско-Варшавский епархиальный вестник. 1892. №13. С. 224–237.

1. Здесь подразумевается текст из книги пророка Исайи «семя свято стояние его» (Ис. 6:13), в русском переводе – «святое семя будет корнем его».↩

2. Это отсылка к надписи на памятной медали, выпущенной в связи с воссоединением униатов с Русской Православной Церковью в 1839 г.: «Отторгнутые насилием (1596), возсоединены любовию (1839)».↩