Прошедшее 13 ноября 2021 года заседание секции открылось докладом протоиерея Димитрия Пашкова (ПСТГУ) на тему «Модернизирующее церковное правотворчество императоров на примере регулирования провинциальных соборов».
Прошедшее 13 ноября 2021 года заседание секции в рамках конференции «Церковь и власть», посвящённой 300-летию Синодальной реформы, открылось докладом протоиерея Димитрия Пашкова (ПСТГУ) на тему «Модернизирующее церковное правотворчество императоров на примере регулирования провинциальных соборов». В докладе показано, в какой мере византийскому императорскому законодательству было свойственно реформировать такие институты церковного управления, как провинциальные соборы. В доникейскую эпоху соборы епископов не имели никакой определенно установленной регулярности – ни во времени, ни в пространстве, ни в представительстве, ни в повестке (компетенции). Первый Вселенский Собор упорядочил эту сферу внутрицерковной жизни, установив крайне строгие рамки соборной деятельности: теперь локальные соборы становятся двукратными в год, состоят из епископов отдельно взятой провинции, проходят в гражданском центре провинции (митрополисе), а их компетенция ограничивается судопроизводством второй инстанции. Дальнейшее церковное законодательство не привнесло ничего существенно нового, несмотря на то, компетенция провинциальных соборов могла быть расширена законодательно: так, соборы фактически занимались не только судом, но и высказывались по доктринальным проблемам. Кроме того, положенная Никейскими нормами частота "дважды в год" становится обременительной из-за крупных размеров некоторых провинций и ряда других причин (как свидетельствует проведенный императором Львом I опрос епископских мнений по провинциям в 458 г., так назыв. "Codex encyclius"). Св. имп. Юстиниан, который, с одной стороны, относился к митрополичьим провинциям с показательной бережностью (объединяя несколько гражданских провинций в рамках территориально-административной реформы, он заявляет о неизменности границ митрополий и прав митрополитов, см. Нов. 28 и 29), а с другой, идет навстречу объективным требованиям церковной жизни и впервые формулирует со всей определенностью компетенции провинциальных соборов, включая в круг рассматриваемых вопросов не только судебные, но и канонические, и вероучительные темы, при этом устанавливая более редкую периодичность их проведения, - единожды в год (см. Нов. 123 и 137). Модернизирующая законодательная деятельность св. имп. Юстиниана оказалась полезной и получила признание со стороны иерархии (см. каноны Трул. 8 и VII Всел. 6).
Следующий доклад на тему «Положение карфагенского епископа в Северо-африканской Церкви» представил кандидат богословия священник Иоанн Кечкин (МДА). В докладе рассматривается положение и статус Карфагенского епископа в период поздней античности (III–V вв.), во время наибольшего расцвета Северо-африканской Церкви. Епископ Карфагена играл определяющую роль в жизни своей Церкви. Активная соборная деятельность в латинской Африке напрямую связана с карфагенскими епископами, доказательствами этому служат многочисленные соборы во времена сщмч. Киприана (сер.III в) и, особенно, епископа Аврелия (кон. IV- перв. четв. V вв.). Несмотря на то, что особые права Карфагенского епископа не были зафиксированы каким-либо правилом, его роль как первенствующего епископа в Северной Африке не подлежала сомнению.
Далее был заслушан доклад кандидата исторических наук Георгия Евгеньевича Захарова (ПСТГУ) под названием «Взаимоотношения Римской, Фессалоникийской и Константинопольской кафедр в контексте развития синодальных институтов в первой половине V в.». Он посвящен проблеме развития церковной организации сверхпровинциального уровня в Балканском регионе и влиянию на этот процесс Римской и Константинопольской кафедр. По мнению автора, закон императора Феодосия II 421 г., касавшийся церковных дел в Иллирике, не предполагал ликвидацию созданного Римским престолом Фессалоникийского викариата и передачу этого региона в юрисдикцию Константинопольской кафедры. Речь шла о наделении Константинопольского престола функцией альтернативной судебной инстанции, наряду с Фессалоникийским престолом, что обосновывалось статусом Константинополя как Нового Рима. Протест папы Бонифация I и западно-римского императора Гонория против этого решения, судя по всему, привели к тому, что в Иллирике сохранился status quo. Тем не менее данный закон вошел в Кодекс Феодосия. Также есть вероятность, что, наряду с диоцезом Восток, Иллирик подразумевался в качестве сферы реализации 9-го и 17-го правил Халкидонского собора 451 г., предписывающих в случае возникновения тяжб с участием митрополита, обращаться для проведения суда к экзарху диоцеза или к Константинопольскому престолу. Данная норма, судя по всему, была связана с существованием в Константинополе «постоянного собора», организация которого не требовала существенных затрат и усилий, в отличие от соборов диоцезов.
Затем с докладом на тему «Роль епископа Цезария Арелатского в развитии института церковного собора в Южной Галлии» выступила кандидат исторических наук Дарья Михайловна Омельченко (ИИ РАН, Санкт-Петербург). Епископ Цезарий Арелатский (502-543) возглавлял церковную кафедру крупного южногалльского города в течение сорока лет. Проведенные им соборы – это своеобразный срез церковной истории, на котором видны возможности, достижения и пределы развития этого института. Говоря о соборной деятельности Цезария, важно иметь в виду несколько факторов: слабую внутренняя связь епископских кафедр в Южной Галлии, изменчивость позиции папства по отношению к Арелату, обстоятельства, при которых Цезарий стал епископом, политический контекст его деятельности и состояние источников. Цезарий председательствовал на шести соборах, различных по тематике: 1. в Агате (506 г.) был организован вестготским королем Аларихом, приняты 48 канонов, касающихся церковной дисциплины; 2. в Арелате (524 г.) был организован Цезарием по случаю освящения монастырской базилики св.Марии; приняты 4 канона по поводу церковной дисциплины; 3. в Карпенторате (527 г.) рассматривалось дело о нарушении канонов предыдущего собора; приняты решения о наделении приходов некоторой финансовой самостоятельностью; 4. в Вазионе (529 г.), разрешалось читать проповеди не только епископам, но и священникам, а в особых случаях и диаконам; повелевалось упоминать на литургии имя папы; 5. в Аравсионе (529 г.) поставлена точка в вековой полемике вокруг учения Пелагия; 6. в Масиилии (533 г.) рассматривалось дело о нарушении церковной дисциплины. Из анализа этих соборов автор сделал следующие выводы. Успех Цезария как церковного организатора во многом зависел от политической ситуации в регионе и поддержки светских властей. Возможно, в самом начале своего епископства Цезарий готов был разделить замысел Алариха по созданию национальной церкви, независимой от папского престола. Однако смерть правителя заставила епископа искать поддержки у Рима. Соборы, проведённые Цезарием в качестве викария, показали, что папство – не всегда надёжный союзник. Почти все соборы под председательством Цезария, касались церковной дисциплины. В контексте деятельности епископа нельзя сказать, что утверждение собственного авторитета было единственным мотивом проведения соборов. У него было собственное представление о церковной общине, где клирики являют нравственный пример, а миряне живут активной духовной жизнью. Соборы давали возможность не только вовлечь в свой проект максимально возможное число церковных иерархов, но и нащупать в нем слабые точки, а также показать на практике, что принятые решения накладывают на епископов определённую ответственность.
Заседание секции завершилось выступлением Петра Алексеевича Пашкова (ПСТГУ) на тему «Особенности понимания 34-го Апостольского правила в византийской антилатинской полемике (на примере архиеп. Нила Кавасилы)». Оно было посвящено различным подходам к интерпретации этого значимого положения канонического права ранней Церкви в сочинениях православных богословов Византии о проблеме церковного первенства и его границах. В докладе показывается, что даже при сравнительно небольшом количестве авторов, уделявших внимание данному тексту, в Византии сложилось две тенденции его понимания, которые разворачиваются в несколько различные концепции первенства в Церкви вообще. Одна трактовка восходит к архиеп. Нилу Кавасиле, который последовательно (в 3 своих полемических текстах) трактует 34 Ап. правило как модель в том числе для первенства на универсальном уровне. Согласно данной концепции, епископ первенствующего престола играет во Вселенской Церкви роль координатора общей соборной деятельности всех поместных Церквей: без его одобрения не могут быть приняты никакие общеобязательные решения о вере и церковном устройстве, однако и он не может действовать без согласия всех. Первенствующий предстоятель может даже именоваться «главой Церкви», если сохраняет верность православной вере и такому устройству церковного управления. Пониманию архиеп. Нила следует и свт. Марк Евгеник в своем неизданном сочинении «Возражения латинян с опровержениями их со стороны ромеев». Иное прочтение было предложено братом свт. Марка, Иоанном Евгеником, на основании одного из полемических трактатов Варлаама Калабрийского. В рамках данной концепции 34 Ап. правило говорит об ограниченности всякого церковного первенства региональным уровнем; перенос этого правила на уровень Вселенской Церкви Иоанном Евгеником отрицается. Первенство Рима, даже при условии его православия, могло бы иметь только почетный характер, а именование «главы Церкви» к первенствующему епископу неприменимо.
